Новый Эрмитаж — первый публичный художественный музей

p>Император Николай I «положил быть открытию» нового музея в 5 (17) февраля 1852 года. В честь этого события был устроен праздник. В театре были показаны опера Гаэтано Доницетти «Дон Паскуале» и балет Цезаря Пуни «Катарина, дочь разбойника». Праздник завершился великолепным ужином, столы были накрыты на «600 кувертов» в самых больших залах музея — Просветах. Флориан Жиль, начальник I Отделения Эрмитажа, писал об этом событии: «...придворные дамы в прекрасных своих туалетах, группируясь среди блеска освещения и сокровищ Эрмитажа, изящные группы военных в блестящих мундирах, министры, высшие государственные сановники, собранные в этой очаровательной ограде... всё это давало новый блеск избранному помещению. Зрелище было единственное и воспоминание о нём осталось в памяти избранных участников этого праздника, в котором, казалось, как бы отблеск Востока сочетался с тем, что тонкий вкус Европы имеет самого изысканного и изящного».

Жизнь Императорского Эрмитажа была упорядочена утверждённой в 1851 году Инструкцией по управлению музеем. Музей находился в ведении министра императорского двора генерал-адъютанта графа В. Ф. Адлерберга и подчинялся непосредственно обер-гофмаршалу императорского Двора, графу А. П. Шувалову. Штат сотрудников состоял из 29 человек (не считая 90 человек обслуживающего персонала). В музее были созданы два отделения: Первое включало библиотеку, рукописи, эстампы, гравюры, монеты, медали, резные камни, расписные камни и древности. Во Второе определили собрание картин, рисунков, скульптуры, драгоценных вещей и Кабинет Петра Великого. «Инструкция» касалась всех сторон деятельности Эрмитажа, в том числе и допуска в него посетителей. Император Николай I повелел учредить правила, на основании которых собрания музея стали доступными не только знатокам и любителям, но «каждому отдельно с билетом», выданным придворной конторой его величества.

Во время обсуждения этих Правил в записке обер-гофмаршалу Шувалову Ф. А. Жиль излагал свои мысли на сей счёт: «В Европе вообще принято, что в подобных случаях следует показывать большую щедрость, потому что одни только владетельные особы в состоянии собирать сии огромные хранилища... Но как Музей Эрмитажа есть собрание, собственно принадлежащее Государю Императору и публика по Высочайшей воле туда допущена будет с некоторыми ограничениями и по билетам... от посетителей просто требуется: – чтобы они оставляли у сторожа шинели их, трости, зонты и проч., – чтобы они в строгом смысле удерживались от прикосновения к предметам, находящимся в залах Эрмитажа. Посетителям дозволяется обращаться к хранителям... когда они пожелают иметь какие-либо особые сведения. Если посетители сии оправдают вопросы их действительными познаниями в этих предметах, хранители обязаны иметь уважение к их требованиям».

Начальник II Отделения Эрмитажа Ф. А. Бруни писал в Правилах размещения экспонатов: «Живописные картины и портреты распределяются в Эрмитажных галереях по школам, художникам и эпохе их произведения... и чтобы оные имели, сколь возможно, выгоднейшее для них освещение». Николай I ежедневно с 13 до 14 часов руководил комиссией, занимавшейся отбором и развеской картин. «Если раз он решил, что картина такой-то школы, его уже мудрено было переубедить. — Это фламандец! — Ваше Величество, мне кажется... — Нет, уж ты, Бруни, не спорь. Фламандец!»

В целом экспозиция поручалась начальнику Отделения, но с предварительным представлением проекта через обер-гофмаршала на утверждение министра двора. Впервые были введены описи, копии с которых подлежали хранению в придворной конторе, и обязательное опечатывание шкафов хранителями. В «Записке о чиновниках I Отделения Эрмитажа» Жиль пишет: «Гг. Чиновники и Библиотекари... — суть непосредственные хранители коллекций... Щекотливость их должностей требует, чтобы лица сии соединяли в себе двойной характер — знания своего дела и нравственность... деятельный ум, долженствующий быть уделом хранителей вместе с необходимыми познаниями для исправления их должностей при Эрмитаже, которые они беспрестанно обязаны стараться увеличивать изучением вверенных им коллекций». Хранителям, кроме изучения своих собраний, вменялось и составление «обстоятельного и точного их описания (catalogue raisonné)».

При первоначальном размещении коллекций весь второй этаж был занят картинной галереей. Три Просвета были отведены испанской, итальянской и фламандской (преимущественно Рубенсу и Ван Дейку) школам. В малых кабинетах, за исключением первого — «Кабинета императрицы», вместившего собрание керченского золота, расположилась экспозиция итальянской живописи. В кабинетах, расположенных вдоль нынешнего зала Рембрандта, была представлена французская и немецкая школа. Далее следовал зал Снейдерса и маленький фламандский зал. В Шатровом зале и смежном угловом находились картины голландских и фламандских художников; нынешний зал Рубенса был залом Рембрандта, два смежных с ним зала были заняты произведениями русской школы. В большом зале майолики было расположено собрание резных камней.

Организация Эрмитажа — от окончания постройки здания и первого размещения в нём собраний до создания новой структуры (5 отделений) и окончательного переустройства всей экспозиции музея — заняла 12 лет. Популярность Эрмитажа с середины 1860-х годов возросла во много раз. Вероятно, это было связано со свободным входом в музей. К 1880 году посещаемость достигла 50 000 человек в год. Кроме издания каталогов были напечатаны списки картин, помещённые в каждом зале, и так называемые «ручные каталоги», наклеенные на плотный картон и снабжённые деревянной ручкой, которые предоставлялись посетителям. В 1859 году А. И. Сомов выпустил небольшую книжку «Картины Императорского Эрмитажа». Несколькими годами позже в «Отечественных записках» писатель Д. В. Григорович опубликовал путеводитель по музею «Прогулка по Эрмитажу». В предисловии он писал: «Значение Эрмитажа для России доказывается тем, что хотя он за несколько лет перед настоящим временем был мало доступен, хотя в обществе нашем незаметно сильного влечения к художеству — Эрмитаж, тем не менее, пользуется в нашем отечестве большой популярностью. Произнесите слово Эрмитаж! В любом конце России — каждый уже слышал его. О нём расспрашивают даже те, которые никогда не бывали в Петербурге».